Приключения по шаблону - Екатерина Сарычева

Конечно, с вступлением на должность главы Магистериума Темира Боголюбского положение жителей Тимора улучшилось: у них появились права, кое-какие документы. Но отсутствие равноправия бросалось в глаза. Формально они были свободны, но давление антов и атров ощущали, как и прежде. Охрана на границе города не уменьшилась, метки детям делать не перестали. На каждого было заведено досье, по которому уполномоченные лица решали: выпускать из города или нет. Да и за вход они, как и прежде, платили кровью. Что уж говорить о порядках в городе!

Каждое воскресенье в Тимор приходили за оброком колдуны. Они могли забрать что угодно: и дочь, и фамильную ценность, и последнюю краюшку хлеба. Никто не смел противоречить. Таким образом, город стал скопищем преступников и нечисти, центром торговли темных магов. Был и еще один неприятный момент. Кроме того, раз в месяц представители Магистериума забирали несколько человек на каторжные работы. Не жизнь, а жалкое существование. В этом городе и жил Смерт.

Когда ему было пять, его отца (он был человеком) убили, а через несколько дней после переселения в Тимор забрали его мать. Смерт остался один. Приходилось учиться воровать, находить себе кров и работать в помощниках у темных магов. Так бы и продолжалось, если бы несколько лет назад он не познакомился с Уллем, человеком с множеством профессий и возможностей, который представлялся при встрече алхимиком, а в свободное время занимался расследованием преступлений. Тот увидел, как ловко Несчастный срывает кошельки у опасных и осмотрительных на вид колдунов, и пригласил его к себе в помощники, выхлопотав при этом местечко в одной прибыльной торговой лавке. С тех пор Смерт работал там, а чтобы не привлекать лишнего внимания магистериумских ищеек, летом жил на конспиративной квартире у Лианы, хорошей знакомой Улля.

Несчастный закончил повествование и внимательно посмотрел на друзей, видимо, ожидая новых вопросов.

– А почему мы должны тебе верить? – подозрительно спросил Панин, когда они подходили к воротам Летнего сада. Смерт закатал рукав рубашки. Глазам ребят открылся ужасный шрам (словно кто-то вырезал гвоздем по коже) в виде буквы «А» в круге.

– И причем тут знак анархии? – не понял Вася.

– Adimere, – ответил Несчастный, – это с латинского переводится как «лишать». Человек с такой меткой лишен многих прав. Когда-то это даже означало, что у обладателя метки нет права на жизнь. Каждый, кто войдет в город через арку, будет отмечен этим знаком. В Магистериуме за этим очень строго следят.

– Нет, я его только про буковку спросил, а он давай меня дальше радовать! У вас хоть что-нибудь нормальное в городе имеется?!

– Смотря, что считать нормальным. Для меня, например, и то, что имеется, неплохо, – ухмыльнулся Смерт.

– Что за люди, что за нравы? И куда катится этот мир?! – проворчал Вася, многозначительно посмотрев на небо.

Когда Панин опустил голову вниз и вернулся к реальности, он увидел отодвинутую статую Амура и Психеи, рядом с которой виднелся лаз. На пару секунд показались рыжие волосы. Осознав, что это Фиса, Вася побежал туда и нырнул внутрь.

Лаз оказался неглубоким. Узкий тесный коридор вывел их в маленькую комнатенку, посреди которой находился старый стол с местами отсыревшими и обгнившими досками. На столе стояли медные весы с колбой, заляпанной кровью5, и маленькой гирькой. В углу помещения горел факел.

Смерт подошел к весам, достал из-за пазухи перочинный нож и привычным движением надрезал себе руку. Муромцевой стало дурно, и она отвернулась.

– А вот и арка, – сказал Несчастный через несколько минут.

– Обалдеть! – присвистнул Вася.

Фиса повернула голову. На месте пустой стены рядом с факелом теперь красовалась романская арка, аккуратно выложенная широкими блестящими камнями и обвитая виноградной лозой. Она оставляла столь радостное впечатление, что даже не верилось, что за ней – Тимор.

Ребята прошли через арку, и их взору открылся город во всей своей красе и таинственно-мрачном великолепии. Тускло светили фонари. Улицы были пусты. Часы, висевшие на дереве напротив, показывали час ночи. Смерт заметил, что в такое время лучше не высовываться из дома, и повел друзей в сторону трактира, реклама на стене которого обещала амброзию высшего качества.

Трактир был подозрительно пуст, лишь с краю у окна, скрючившись над огромным бокалом амброзии, сидел некто в синем плаще с глубоко надвинутым на лицо капюшоном, а за барной стойкой жаловался матерому бармену6 надравшийся в стельку маг.

– Опять этот дурацкий синий плащ! – возмутился Вася. – Он нас просто преследует!

– Тише! Не привлекай внимания, – попросил его Несчастный. – Вы же в розыске, да и одежда эта, – сказал он, задумчиво поглядывая на свою сумку.

– А ты не можешь нам наколдовать местную? – вопросительно посмотрел на него Панин.

– Не могу. Я теперь, получается, тоже в розыске: магистериумские обо всем быстро узнают. Волшебством придется пользоваться по минимуму. Сейчас что-нибудь придумаем. Можно меню, – последняя фраза была адресована бармену. Тот лениво повернулся в их сторону, но, увидев Фису с Васей, заметно оживился.

– Смерт, откуда они у тебя? – они явно были знакомы, и Несчастный не первый раз захаживал в трактир.

– Это анты.

– Я понял, – усмехнулся бармен, – Что я, по-твоему, анта от атра не отличу?

– Они сбежали из дома. Какая-то нехорошая история. Я встретил их в наземном мире, решил помочь, – Смерт туманно обрисовал картину.

– Могу помочь. Вчера оборотень один сбежал и даже не заплатил, а сумку с вещами оставил.

– А вы уверены, что их можно носить? – брезгливо поморщившись, спросил Вася.

– Сразу видно – анты. Трудно им здесь будет, – покачав головой, заметил бармен и поманил наших путников за собой.

– Ну уж нет! Я лучше здесь останусь, – отказался Вася от возможности прогуляться по трактиру, лишь только на лестнице, ведущей наверх, мелькнула чья-то тень.

– Как желаете, молодой человек, – согласился бармен.

Вася вернулся к столу и со скучающим видом стал изучать меню. Просмотрев первую страницу, Панин непонимающе изогнул бровь, после второй аппетит совсем исчез, увидев третью страницу, он пожалел, что пришел сюда, а после четвертой голодный желудок решил распрощаться со своим скудным содержимым. Фаршированные летучие мыши, мясо оборотня в горшочке, заливные из кожи дракона, рагу из свежих опарышей и кровь по 200 мл в ассортименте: все это так и мелькало перед глазами, вызывая дурноту, а тут еще к нему в собеседники стал напрашиваться отчаянно икающий маг. Он подошел так близко и был так неустойчив, что Васю не покидало ощущение, что неприятно пахнущая темно-зеленая жидкость из его стакана очень скоро может оказаться на джинсах Панина.

– Привет, – сказал Панин безо всякого энтузиазма.

– Я… дол… жен… Ик… Рас… сказать тебе… к, – начал маг.

– Ну, рассказывай, коли должен, – миролюбиво согласился Вася. Чувство полного безразличия постепенно поглощало его сознание.

Спустя пару минут рассказа Панин понял, что мужчина обладал довольно ценной информацией. «Такие долго не живут» – подумал он.

Человек поведал, что месяц назад в Тиморе объявился маньяк. Вроде бы, что такого – маньяк и маньяк. Для столь мрачного места – обычное дело: одна из среднестатистических профессий. Однако все не так просто – стали пропадать дети! Панин даже интерес потерял: ну, дети и дети. Плохо, ничего не скажешь, но на то он и маньяк: хочет – анатомию сусликов изучает, хочет – подпольный гарем устраивает, а хочет – Фредди Крюгером притворяется. И тут Васино внимание вернул один факт: дети, рожденные в Тиморе, были неприкосновенны. Смертность в городе уже много лет превышала рождаемость, и собранием темных магов было решено ввести в городе особое положение по защите детей. И вдруг кто-то начинает ломать запреты. Конечно же, в городе началась паника. Потом произошел ряд совершенно беспрецедентных грабежей и убийств, которые были настолько изощренны и серьезны, что даже видавшие виды атры забили тревогу и попрятались по домам и тавернам. Но не тут-то было! Не прошло и недели, как в Тимор приехал глава Магистериума с желанием провести Велесовы игры. Переполох в городе перерос в настоящую паранойю. Всех беспризорных подростков распределили в оперы7. На этом чрезвычайные происшествия в городе не прекратились – было совершено четыре покушения на главу Магистериума! Затем последовали смерти почтальона и двух ни в чем не повинных акушерок. Что дальше, и словами не описать… Город наводнили детективы. Толпы охранников различного калибра устраивали на улицах драки и били дубинками даже женщин, если те казались им подозрительными.